У нас остались несколько павильонов остановок, которые могут похвастаться стилевыми особенностями. На автовокзале, Некрасова и стадионе Электрометаллург, они резко отличаются от прочего беспородного новодела. Если взять за основу годы строительства, а так же, наличие облицовки и рельефа, то, условно, эти конструкции можно отнести к образцам советского модернизма. Недавно их преобразили, следовательно, имеем дело с постмодернисткой инсталляцией.
Творение несомненно наполнилось новыми смыслами, не утратив аутентично грубые черты, в которых звучат аллюзии к Ле Корбюзье.
Невесомая ребристая лента крыши парит над усталым населением, как хвост гигантского летающего змея. Отверстие в ней как бы разрывает порочный круг сансары маршрута номер 6а и дарит надежду на перерождение где-то за пределами Никополя, а лучше Украины. В следующей жизни, в следующей жизни…
Может повезёт родиться африканским диктатором, вершителем судеб, водителем маршрутки на Днепр или, на худой конец, Лукашенко. Избирательная эклектичность мозаичного рисунка перекликается с морскими нотками и лёгкой воздушностью, несмотря на мощь и сытость композиции.
Общие планы, как бы растягиваясь по горизонтали, принимают в свои меланхоличные объятья всех сутулых заложников непогоды и общественного транспорта.
Из привнесённых новшеств пытливый глаз сразу отметит бетонный постамент, который повысил беспочвенные ожидания и, вместе с тем, уровень остановки. Он как бы приподнимает усталых путников над серостью и суетой, а так же, помогает, практически безбарьерно, проникнуть в аляповатое нечто, которое мы по незнанию зовём автобусом.
Там, где за бархатными шторами с золотым позументом и бубонами есть ламповое место рядом с водителем и завернутым в ковёр рокочущим тёплым нутром. Откуда открывается чудесный вид во всю ширь подернутой нервами трещин лобовухи на тщету и менжевание всех участников дорожно-транспортного представления.
Для комфортного схода лавины народного гнева по бокам постамента беспардонно обнародованы пандусы в неподражаемом стиле спонтанного семяизвержения ведра цемента в случайной точке пространства.
Красной нитью через инсталляцию проходит синяя скамейка. Она есть сердце, она есть суть – точка притяжения. При изготовлении использовались натуральные материалы, угол 90 градусов и решительность. Ждунам больше не грозят болезни органов малого таза от переохлаждения, а дерево, как тот огурец из известного ролика способно одарить силой земли перед началом рабочего дня.
Однако бескомпромиссная вертикальность спинки вызывает вопросы, будоражит ум, ставит в тупик. Больно. Больно, товарищи не только за мораторий о продаже земли, но и сидеть.
Зачем выбрана столь неудобная посадочная конструкция?
Что хотел сказать автор?
Что мы лишь гости в этом мире и не стоит задерживаться? Что только через боль рождается личность? Или может, когда на пятой минуте сидения начинает ныть поясница, а лопатки пронзают нестерпимые импульсы мы становимся ближе к Иисусу?
Как бы там ни было, нам только предстоит найти ответы на эти вопросы. И как у настоящего шедевра, ответы у всех будут свои.
В радиусе поражения окурком широкими мазками дымится межконтинентальная баллистическая урна. Мачизмом и маскулинностью веет от циничных каменных поверхностей. Урна как бы бросает вызов всему комплексу, претендуя на доминирование в этом ансамбле. Ты чё на? – застыло немым вопросом к проходящим.
Древние руны на скрижалях расписания словно ниспосланы в руки пророка, чтобы мы навсегда запомнили: не убий, не укради, четырнадцатый – каждые десять минут. Больше ничего не разобрать – зато какой простор открывается, какой горизонт фантазий и познания.
Вы спросите, при чем здесь кафель?
Кто знает, кто знает…
Артур Подлужный